Петербург став серьёзным фактором в европейской политике, не мог расстаться с мыслью о Востоке. Собственно говоря, история показывает, что восточное (юго-восточное) направление всегда имело решающее значение для России. Петр не был бы одним из величайших государственных деятелей Российского государства, если бы отказался от мысли утвердиться на Востоке. Пётр хотел проложить путь через Среднюю Азию в богатую Индию. Пётр Алексеевич понимал, что без создания и укрепления новой экономической базы Россия не сможет быть великой державой, а для этого надо было твердо стать на мировые коммуникации.
Прежде всего внимание царя было приковано к Персии, которая могла стать ключом к богатствам Индии.
Пётр уже пытался проложить дорожку в Индию. 2 июня 1714 года царь издал указ «О посылке преображенского полка капитан поручика кн. Александра Бековича-Черкасского для отыскания устьев реки Дарьи…». Так началась подготовка военного похода на Хивинское ханство. Александр Бекович-Черкасский (до принятия христианства – Девлет-Гирей-мурза) получил указание: исследовать старое течение реки Амударьи и возможности обратить ее в старое русло (было предположение, что в этом районе есть золото); склонить хивинского хана в русское подданство; по пути в Хиву и особенно при устье Амударьи, устраивать крепости; утвердившись в Хиве, попытаться склонить в подданство бухарского хана; провести из Хивы разведку в Индостан для прокладки торгового пути. Бекович получи отряд в 4 тыс. солдат. 2 тыс. яицких и гребенских казаков и 100 драгун. В 1716 году в Астрахани шла подготовка экспедиции. В 1717 году началась экспедиция. Хивинский хан собрал большую армию, но в трехдневном бою потерпел поражение. Тогда он вступил в мирные переговоры с Бековичем и предложил тому разделить отряд на пять частей, чтобы его было легче прокормить местным жителям. Это была военная хитрость. Все русские отряды были по отдельности уничтожены. Бекович погиб. Спастись удалось немногим. Экспедиция провалилась.
В 1723 году Петр вернулся к идее прорыва на Восток. Вице-адмирал Даниэль Вильстер, датский морской офицер, перешедший на русскую службу, разработал проект Мадагаскарской (Индийской) экспедиции. Задачами этой секретно миссии были предоставление российского протектората пиратам Мадагаскара для создания русской базы в Индийском океане и установление торговых отношений с империей Великих Моголов в Индии. Осенью 1723 года в глубокой тайне и весьма спешно в Ревеле были подготовлены два фрегата для похода в Индийский океан, к Мадагаскару. В советники Вильстеру были назначены два русские командира обоих фрегатов: капитан-лейтенант Д. И. Мясной – командир фрегата «Амстердам-Галей» и капитан-лейтенант М. Киселёв - старший офицер фрегата «Декронделивде». Вице-адмирал Даниэль Якоб Вильстер должен был обещать мадагаскарскому начальнику флибустьеров протекцию России и защиту от всех врагов и даже, если он выразит желание, привезти его на жительство в Российскую империю.
Затем отряд должен был идти в Индию и попытаться склонить «великомочного могола» вступить в торговые сношения с Российским государством. К сожалению, подвело техническое состояние кораблей, они не смогли выполнить столь дальний поход. К тому же неудаче способствовал неправильный выбор кораблей и спешность их подготовки. Кроме того, отряд вышел в путь в зимние месяцы, неудобные для плавания (21 декабря). Это заставило уже 8 января 1724 года корабли вернуться в Ревель. После этого Пётр отменил экспедицию.
Следует отметить, что Индия была для Петра Алексеевича заманчивой ещё с детства, с «Александрии». Это была повесть получившая хождение по Руси, полуфантастическая по содержанию, о походе Александра Македонского в Индию. Воцарившись со старшим братом Иваном, Пётр не забыл сказочную страну, и в 1694 году отправил в Индию купца Семёна Маленького. Перед купцом была поставлена задача собрать как можно больше сведений о восточной стране. Купца снабдили из государевой казны деньгами и товаром. В Астрахани Семёна Маленького дали в товарищи посадского человека Ивана Севрина, дали в сопровождение целовальника, толмача (переводчика) и конвой. Астраханский воевода дал грамоты персидским и индийским правителям. В ноябре 1694 года гость Семён Маленький с торговым караваном добрался до Персии. Оттуда с купцами посланец царя попал в Индию, посетил ряд её городов, включая Дели и Агру. Семён Маленький был представлен правителю династии Великих Моголов, вручив ему верительную грамоту. Видимо, купец вёл для царя и путевые заметки.
Распродав все товары, Семён Маленький отправился в обратный путь. На этот раз он решил добраться до Персии морем. Однако в Персидском заливе их судно было разграблено морскими разбойниками с острова Бахрейн. Царский посланник умер в Шемахе, погибли и другие участники экспедиции. До Астрахани добрался только Иван Севрин.
Неудача отряда Бековича-Черкасского и Мадагаскарской затеи, не изменили замыслов Петра Алексеевича. Его план поражал своим стратегическим замахом – найти путь в Индию, по суше или морями. Причём Пётр хотел изучить и путь через Северный Ледовитый океан, для этого снаряжали экспедицию Витуса Беринга.
И всё же наиболее изученным, проще достигаемым и удобным был древний путь из Руси по Волге и Каспию в Персию и далее Индию. Именно этим путём шли на Русскую землю восточные товары, в том числе индийские. Часть этого торгового пути принадлежала России и была обустроена. Нижний Новгород стал крупным торговым центром. Здесь же строились суда для плавания на Волге и Каспийском море. В устье Волги стояла Астрахань, южные ворота России и тоже важный торговый центр. Русские купцы-гости вполне освоили Каспийское (Хвалынское) море и плавали к южному каспийскому побережью, к торговым городам Решт, Энзели и Баку. Но дальше пути не было. Дальнейший путь в богатую Индию контролировали персы.
Считается, что уже к 1710 году у Петра Алексеевича окончательно созрела идея о военном походе по кавказскому берегу Каспийского моря на юг, в Персию. Одновременно призывы о военной помощи шли из Грузии и Армении. А. П. Волынский в своём «Оправдании о персидском деле» сообщал, что Пётр был информирован о состоянии персидских дел со стороны грузинского и армянского патриархов. Они не хотели жить под игом персов и неоднократно просили русского царя помочь. Волынский сообщал Петру Алексеевичу из Астрахани, что грузинский царь Вахтанг VI просит Россию защитить христиан живущих на Кавказе, и предлагает начать совместные военные действия против Персии. Царь Вахтанг сообщал, что Персия слаба и персы не смогут сопротивляться русско-грузинским войскам. Он обещал выставить против Персии 30-40 тыс. воинов. Схожие сообщения шли и из Армении. Армянский владетель Минас Вардапед просил поддержать многострадальный армянский народ. Католикос Нерсес писал Петру о тяжелой участи христиан в странах мусульманского Востока и о том, что они ждут помощи единоверной России.
Вся подобная переписка шла через астраханского губернатора, через Посольский двор губернатора. Сюда же стекалась самая различная разведывательная информация о состоянии персидских вооруженных сил, силе мятежников, которые выступали против шаха, о возможной помощи, которую русские войска могли получить от Осетии, Кабарды, Грузии и армянского населения Закавказья. Благодаря стараниям Волконского между Россией и Персией был заключён выгодный для русского купечества договор. Русские и армяне получили право строить свои церкви в Армении; русские купцы получили право свободной торговли, без таможенного досмотра; было разрешено вывозить через Россию в другие страны шёлк-сырец, что позволяло монополизировать значительную часть торговли шёлком; была разрешено построить большую пристань на западном берегу Каспийского моря; в случае крушения русского судна у персидских берегов местные власти должны были вернуть товары и не брать команду в плен.
Подготовка и начало Персидского похода
Пётр Алексеевич понимал, что для того чтобы проложить путь в Индию, необходимо твёрдо встать на кавказских и персидских берегах Каспийского моря. Причём для этого надо было приложить значительные военные усилия. Здесь всё решала грубая сила. Для этого было решено организовать Персидскую (Каспийскую) экспедицию. Базой для подготовки похода стала Астрахань. Она была главным портом России на Каспии, здесь же базировалась немногочисленная Каспийская военная флотилия. Персия военного флота не имела, чтобы должно было облегчить задачу по захвату плацдарма на персидском берегу.
Ещё до похода была совершена определённая разведка Каспия. В 1710 году присланный в Астрахань капитан Яков Ренталь совершил с купцами плавание на юг с целью отыскать удобную для судов гавань. Ренталь в докладной записке адмиралу Ф. М. Апраксину отписал, что такое место найдено и осмотрено. Пристань он предлагал строить в бухте города Баку, попросив разрешение хана Шемахи, вассала персидского шаха. Пётр был ознакомлен с результатами этой экспедиции.
Губернатор Астрахани, а тогда в состав огромной Астраханской губернии входили – Гурьев-Яицкий, Дмитриевск, Петровск, Самара, Симбирск, Сызрань, Терки, Царицын, Красный Яр, Чёрный Яр и Кизляр, имел поручение составить карту Каспия. Основную работу проделали поручик Фёдор Соймонов и капитан Яков Ренталь. Рисованная карта получила название «Картина плоская моря Каспийского от устья Волги реки протоки Ярковской до устья Куры…».
В конце 1721 года в Астрахани возвели пильную ветряную мельницу для распилки брусяного леса. Это позволило в 1722 году начать строить «островные» (мореходные) лодки и ластовые суда, предназначенные для перевозки грузов, в том числе военных. Каждая такая плоскодонка брала на борт несколько ластов груза, а ласт по весу равнялся 120 пудам. Строили их в большой спешке, ожидая прибытия императора. По Волге прибывали караваны с провиантом для войск: хлебом, солониной, уксусом и белым вином. Но хлеба военным не хватало, поэтому Волынский провел реквизицию излишков продовольствия у населения. Излишки отбирались в пользу казны с условием возврата.
В феврале 1722 года Пётр начал приготовления к походу. Войска были сосредоточены в городах Верхней Волги – Ярославле, Твери, Угличе. Было приказано построить 200 островных лодок и 45 ластовых судов. К концу мая лодки и суда были готовы и их сосредоточили в Нижнем Новгороде. К этому моменту в Нижнем Новгороде сосредоточили и войска. В их число вошли два испытанных в боях полка петровской гвардии – Преображенский и Семеновский. В их числе было немало опытных людей, которые не раз ходили на веслах и парусах, принимая участие в речных, озерных и морских схватках.
2 июня первые суда из Нижнего Новгорода двинулись в Астрахань. Каждая островная лодка брала на борт до 40 солдат с оружием и снаряжением. В первой половине июля 1722 года все суда и войска прибыли в назначенное место. Каспийская военная флотилия создавалась, как и всё в петровской России, быстрыми темпами и с приложением огромных усилий. Пётр Алексеевич лично заложил летом 1722 года Астраханский морской порт, куда собирали суда, предназначенные для похода. 4 ноября 1722 года вышел официальный указ об основании военного порта. Одновременно началась постройка большой верфи. У пристани Ивановского монастыря на реке Кутум появился быстро растущий военный лагерь. Петр лично осматривал все суда предназначенные для экспедиции. Недоделки устранялись на месте. Для хранения питьевой воды на судах во время похода изготовили 1 тыс. бочек. Работы было настолько много, что император приказал освободить всех астраханских колодников, содержавшихся в астраханском остроге, кроме убийц, Транспортные суда были разделены на 5 отрядов: командиром первого стал капитал Геслер, второго – капитал Вильбоа, третьего – капитан-лейтенант князь Василий Урусов, четвертого – капитан-лейтенант – Петр Пушкин, пятого – капитан-лейтенант Иван Урусов.
Флот на Каспии создали в самые короткие сроки. Для укрепления экипажей прибыли опытные командиры с Балтийского моря. Понятно, что каспийские фрегаты, гекботы, шнявы, бомбардирские корабли, бригантины, галеры, яхты, боты, галиоты, отнюдь не отличались высокими боевыми и мореходными качествами. Их строили в спешке, и они имели множество дефектов. Да и их названия поражали разнообразностью. В частности, гекботы, которые строили в Нижнем Новгороде, носили название городов и местностей – «Нижний Новгород», «Симбирск», «Царицын», «Тмутаракань», «Арарат» и др. Гекботы, которые строили в Казани, имели кавказские и персидские названия: «Гилян», «Дагестан» и пр. Много названий кораблей было связано с римской и греческой мифологией: «Марс», «Венус», «Вулкан», «Меркуриос» и др. Посыльные суда назывались по своему предназначению: «Почтальон», «Курьер», «Сокол» и др. Каспийскую флотилию возглавил Фёдор Матвеевич Апраксин.
Перед началом русского похода в Персии началась настоящая междоусобная война, что позволяло Петру вмешаться в конфликт, поддержав законную власть, против которой ополчилось полстраны. Для установления контакта с шахом в Шемаху был отправлен офицер Степан Чеботаев с «особыми письмами и манифестами». О результатах этой миссии ничего неизвестно, видимо, она не достигла своей цели. 2 июля в Грузию к царю Вахтангу был направлен с письмами императорский посланец князь Борис Турхистанов. Он должен был передать грузинскому царю, который планировал выступить на стороне Петра, чтобы грузинские войска «никакого разорения и тесноты не чинили» местному населению. Это могло привести к бегству людей и их раздражению, что затрудняло Персидский поход.
Было решено выступить летом 1722 года, хотя не все приготовления были завершены. Это было связано с большим восстанием в восточных областях Персии. Это восстание затрудняло организацию обороны для персидского шаха. Шахские войска были заняты на другом направлении. К тому же был повод для вмешательства в персидские дела. Петр мог объяснить своё предприятие желанием помочь «дружественному» шаху в борьбе с мятежниками.
Благо сыскался и удобный повод для начала похода. В городе Шемахе был разгромлен русский купеческий караван. Русские купцы были ограблены и «побиты». Шемахинский хан и его воины были безучастными свидетелями нападения (возможно, были в доле). Требование России о возврате награбленного, было проигнорировано владельцем Шемахи.
15 июля 1722 года Персидский поход начался. В этот день суда с войсками стали выходить из Астрахани, держа курс к волжскому устью, а затем в открытое море и к кавказскому берегу. Основные силы вышли 18 июля. За устьем Волги корабли соединялись в отряды.
Вперёд флотилии и сухопутных войск было послано воззвание российского императора к персам и другим народам, живущим на западном берегу Каспийского моря. Документ был составлен на персидском и татарском языках и размножен как прокламация. Пётр Алексеевич извещал, что идёт помогать «нашему верному приятелю и соседу», персидскому шаху против мятежников. В этом же воззвании сообщалось, что бунтовщики, которые восстали против своего народа, и русских людей «безвинно и немилосердно порубили», разграбили товаров на 4 млн. рублей. Таким образом, были нарушены договорённости между государствами. Российский монарх обещал местному населению охрану и защиту их жизней и имущества от возможных грабежей и насилия со стороны русских войск. Это обещание императора оказалось не пустым звуком и привлекло к русским симпатии, как жителей Дагестана, так и Персии. Дисциплинированность русских войск стала одной из причин успеха Персидского похода.
Поход начался одновременно на море и на суше. Корабли и суда Каспийской флотилии везли войска, артиллерию и запасы. Регулярная кавалерия (драгуны) и иррегулярная конница шли берегом. Конница вошла Дагестан через Моздокскую степь.
Кампания 1722 года
Петр Алексеевич лично руководил сухопутными экспедиционными войсками и фактически командовал Каспийской военной флотилией во время её плавания к берегам Кавказа. Для похода из 80 рот полевых войск было сформировано 20 отдельных батальонов общей численностью 22 тысячи человек при 196 орудиях. Сушей шли 7 драгунских полков общей численностью 9 тыс. человек под началом генерал-майора Гаврила Кропотова. Император заручился помощью калмыцкого хана Аюки, поэтому в походе принял участие 7-тыс. отряд калмыцкой конницы. В походе также приняли участи татары, украинские и донские казачьи части. В Каспийской флотилии было 274 корабля с 6 тыс. матросов.
Корабли подошли к устью Терека. Государь сошел на берег и осмотрел Терки. Он остался недоволен их расположением. Местность была сырой и нездоровой, что приводило к частым болезням и высокой смертности. 20 июля флотилия вошла в Каспий и неделю следовала вдоль западного берега. 27 июля пехоту высадили у Аграханского мыса, в 4-х верстах ниже устья реки Койсу. Началось обустройство лагеря. В этот день на Каспийской флотилии, как и на всём русском флоте, служили торжественный молебен. Это был день победы у Гангута над шведской эскадрой. Гангутом Пётр I гордился всю жизнь. Через несколько дней прибыла кавалерия и соединилась с пехотой.
Кавалерии пришлось в этом походе, ещё до соединения с главными силами, вступить и в первый бой. Часть кавалерии под командованием бригадира Ветерани была послана занять Эндери (Андреевскую деревню), которая располагалась недалеко от впоследствии построенной крепости Внезапной. Местный владыка решил атаковать русских. Горцы устроили засаду перед Эндери, в густом лесу, по которому шла узкая и извилистая дорога. Бригадир Ветерани допустил грубую ошибку, не выслав вперед разведку. Поэтому передние эскадроны понесли большие потери от огня противника. Затем бригадир совершил ещё одну ошибку. Вместо того, чтобы быстро пройти опасное место и атаковать Эндери, он спешил людей и повёл в теснине оборонительный бой. Эту ошибку исправил полковник Наумов. Видя тяжелое положение своего отряда, он повел свой батальон вперёд и ворвался в Эндери. Селение взяли приступом, много горцев погибло. В результате отряду был открыт путь к Аграханскому заливу.
Пётр, получив известие о нападении на его войска, решил наказать горцев. Калмыцкий хан Аюке получил указание атаковать местные горские племена. Тот устроил ставку около Эндери и его конница стала опустошать ближнюю и дальнюю округу.
5 августа русская армия продолжила движение на юг, к Дербенту. Вдоль берега двигалась и Каспийская военная флотилия, готовая огнём артиллерии поддержать войска. 6 августа на реке Сулак к Петру стали прибывать посольства от шамхала Тарковского и других горских владельцев. Они изъявляли русскому государю покорность и верность. В искренность сказанного Пётр особо не верил. Он знал, что здесь уважают только силу. Тем не менее, император обнадеживал каждого из прибывавших к нему посланцев своим покровительством. К русской армии присоединились со своими отрядами кабардинские князья Мурза Черкасский и Аслан-Бек.
12 августа русские войска вошли в Тарки, столицу шамхала. Пётр во главе семёновцев и преображенцев торжественно вошёл в город. За ним следовала в карете императрица Екатерина, которая редко покидала мужа в его походной жизни. Тарковский владыка Адиль-Гирей встретил и приветствовал императора в нескольких верстах от города. Пётр гостил у шамхала несколько дней. Адиль-Гирей предложил отправить в поход всё своё войско с русским царем. Но Пётр взял только несколько разведчиков и переводчиков, недостатка в войсках не было. Император взамен их оставил шамхалу 12 солдат, которые составили владетелю Тарков почётный караул. Они оставались в Тарках до смерти Петра Алексеевича. 15 августа, после обедни в походной церкви Преображенского полка, Пётр заложил на берегу Каспия курган. Позднее на этом месте появится морской порт и городок Петровск.
На следующий день войска двинулись дальше. Шли в походном порядке, с «бережением». Поступило сообщение, что один из самых могущественных дагестанских правителей каракайтагский уцмий Ахмед-хан собрал большие силы и готовиться напасть на русских. Действительно 19 августа 16-тыс. отряд отемишского султана Магмуда и Ахмед-хана попытался остановить русское войско. Произошла битва, в которой применили и артиллерию. Горцы были разгромлены, селение Утемиш сожжено. Взятых в плен горцев повесили, в отместку за убийство по приказу Ахмет-хана русского есаула и трех казаков (их отправили к уцмию с письмом миролюбивого содержания).
23 августа русские войска без боя заняли стратегическую крепость Дербент. Местный хан, знать и духовенство «со всем народом» встречали русского государя «с хлебом солью». Петр вручили ключи от древнего города. В этот же день произошло землетрясение и Пётр обращаясь к встречавшим его, сказал: «Сама природа делает мне торжественный прием и колеблет стены города перед моим могуществом». Захват «Золотых ворот Кавказа» стал последним актом кампании 1722 года. Дальнейшее продвижение русских вооруженных сил на юг приостановил сильнейший шторм. Морская стихия уничтожила 29 судов с продовольствием. С собой же продовольствия по суше экспедиционные силы везли немного. Перед государем встал вопрос: наступать дальше, на Шемахинское ханство и Баку или прервать поход и продолжить его в более благоприятных условиях?
Пётр решил оставить в Дербенте гарнизон и возвратиться в Астрахань с большей частью сил. На обратном пути, близ Сулака, где от него отделялась небольшая речка Аграхань, Пётр приказал заложить крепость Святого Креста, где был оставлен гарнизон. Здесь государь получил несколько сообщений о «возмущении» в Дагестане. Партии горцев совершали нападения на отставших солдат, на обозы. Одновременно тревожное сообщение пришло из Дербента. Казикумыкский хан совершил нападение на редут, которые русские солдаты построили около города. Гарнизон вышел из боя победителем. Горцы потеряли несколько сотен человек и отступили.
Пётр понимал, что если оставить эти процессы без внимания, то «возмущение» может охватить большую часть Дагестана. И отряды горцев могут двинуться на русские укрепления по Тереку, на Дербент и строящуюся крепость Святого Креста. А это приведёт к лишним потерям и серьёзному военному конфликту в том момент, когда требовалось сосредоточение сил для решения главной задачи. Требовалось действовать решительно и демонстративно жестко. Для подавления мятежных очагов горы Дагестана был отправлен отряд атамана Краснощекова, который состоял в большинстве своём из донских казаков и калмыков. Удар наносился прежде всего по владениям каракайтагского уцмия, который не смирился после поражения под Утемишем. Атаман Краснощеков «истребил решительно всё», что представляло опасность. Дагестан был усмирён.
Осенью 1723 года Пётр вернулся в Астрахань. 13 декабря государь совершил торжественный въезд в Москву через триумфальные ворота. На них был изображен Дербент с лаконичной надписью: «Основан героем – покорён Великим» (по легенде Дербент основал Александр Македонский).
Вернувшись в Россию, Пётр Алексеевич не расстался с мыслью о Персидском походе, который должен был приблизить его к заманчивой Индии. Командующим русскими войсками на берегах Каспия остался генерал-майор Михаил Матюшкин. Для упрочения русских позиций на Северном Кавказе, в приграничье Астраханской губернии, в окрестности крепости Святого Креста переселялось всё Терское казачье войско. По рекам Сулаку и Аграхани поселялась тысяча семей донских казаков (Аграханское казачье войско). На берегах Терека были оставлены только гребенские казаки. Их численность, после неудачного похода князя Бековича-Черкасского, значительно сократилась. На восстановление их прежней численности ушло полвека. Гребенцев тоже хотели пересилить на Сулак, но среди них началось волнение, появились слухи о желании уйти на Кубань, к казакам-некрасовцам. Пётр решил оставить их на Тереке, чтобы они охраняли Терскую линию.
Генерал-майор Матюшкин ещё в 1722 году получил задачу по организации экспедиции для захвата Баку и основания в Бакинской бухте порта для базирования части Каспийской флотилии. Овладение Дербентом и Баку прочно обеспечивало удержание западного – кавказского побережья Каспийского моря и приближало Россию к границам собственно Персидской державы.
Для занятия Баку был выделен особый отряд в составе двух батальонов под началом полковника Шипова. Когда полковник попросил подкрепления, Пётр отказал, сказав: «Не дам. Стенька Разин с пятью сотнями казаков не боялся персов, а я тебе даю два батальона регулярного войска». В ноябре русский десант на кораблях небольшой эскадры под началом капитан-лейтенанта Соймонова пошёл в Энзелийский залив.
Русский десант без боя занял город Решт в провинции Гилян. Персы были ошеломлены внезапным появлением русских и не оказали сопротивления. После взятия Решта большая часть эскадры ушла к устью реки Куры. Соймонов получил приказ найти место для строительства города, который должен был стать административным центром Восточного Закавказья.
Тем временем персидские власти пришли в себя: они потребовали у полковника Шипова оставить Решт, угрожая в противном случае применить военную силу. В это время русские солдаты превратили каменное здание городского караван-сарая в крепость. Шипов отказался выполнять требование персов. Шахские войска и местные ополченцы предприняли за день два штурма, но они были отражены. Когда наступила ночь, 15-тысячное персидское войско расположилось на отдых, проявив обычную свою беспечность и не выставив сильных дозоров. Шипов этим воспользовался. Ночью русские силами трёх рот сделали вылазку и ударили по вражескому лагерю с двух сторон. В ночи раздалось дружное «Ура!», которые вызывало панику в персидском лагере. Персы стали убивать друг друга и вскоре обратились в повальное бегство. Утром в брошенном лагере обнаружили более тысячи трупов. После этого разгрома персы долго не тревожили Шипова. Ему не приходилось опасаться за город. Русские заняли Мазандеранскую и Астрабадскую приморские провинции.
Кампания 1723 года
В это время в Казани, Нижнем Новгороде и Астрахани были построены новые суда для Каспийской флотилии. Летом 1723 года Матюшкин приступил к покорению Бакинского ханства. 20 июня отряд Матюшкина двинулся на юг, вслед за ним вышла флотилия. 6 июля русские вышли к Баку. На предложение генерала Матюшкина добровольно сдать город его жители отказались. 21 июля русские войска отбили вылазку горожан. Лагерь был укреплен рогатками на случай нападения ханской конницы, поэтому вражескую атаку отразили без особого труда и почти без потерь. Тем временем русская флотилия встала на якоре рядом с городской стеной и начала бомбардировку вражеских укреплений. Русские артиллеристы быстро подавили вражеские батареи и частично разрушили городскую стену. На 25 июля был назначен общий штурм, но непогода сорвала планы. Сильный ветер отогнал русские корабли, и жители смогли заделать бреши в стене. Однако испугавшись угрозы Матюшкина поджечь город орудийным огнём, 26 июля город капитулировал без боя. Русским в качестве трофеев досталось 80 пушек.
Так всего за два неполных года Российская империя стала хозяином всего кавказского побережья Каспийского моря, захватив ключевые крепости Дербент и Баку, а также три персидские провинции. Император Пётр в знак благодарности произвёл Матюшкина в генерал-лейтенанты. Поздравляя его с одержанными победами, государь писал, что более всего он доволен приобретением Баку, «понеже оная составляет всему нашему делу ключ».
Однако покорение прикаспийских областей Кавказа ещё не означало установления здесь прочной русской власти. Часть местных феодальной знати и жителей была «замирена» лишь внешне. Так вскоре после занятия Баку Матюшкин отправил в соседнюю Сальянскую область батальон драгун под началом подполковника Зимбулатова. Сальянский наиб Гуссейн-бек встретил русских дружелюбно и дал распоряжение разместить солдат. Внешнее дружелюбие местных жителей привело к тому, что русские офицеры стали беспечными и ездили к наибу не только без конвоя, но и без личного оружия. На одном из пиров враждебная толпа бросилась на русских командиров и умертвила их «самым варварским образом». Такая же участь грозила батальону, но драгуны были вовремя предупреждены и успели сесть на суда, и отплыли в Баку.
Не прекращались нападения на русских и в Гиляне. В Гилянской провинции русскими войсками теперь командовал бригадир В. Левашов. Это был опытный воин, который участвовал ещё в Азовском походе 1696 года. Он также был участником дел против закубанских горцев и крымских татар. Воевал в петровской армии от сражения под Нарвой до Дербентского похода 1722 года. Левашов действовал исключительно наступательно. Он двинул по нескольким направлениям небольшие колонны, чтобы очистить от враждебных сил значительное пространство от Решта до Мосула и от Кескера до Астары. Русские отряды действовали успешно против персидских войск. Под Рештом были разгромлены и рассеяны войска, которые держали в осаде отряд Шипова. Русская пехота дошла до Лошомодана, загнала врага в Фумин, взяла штурмом хорошо укрепленный Сагман. Русские войска заняли важный Кескер, стоявший на перекрестке оживленных дорог. Но для того чтобы закрепиться в крае было необходимо постоянно наращивать русское присутствие.
Противник имел значительные резервы и ресурсы и легко перебрасывал силы из одного места в другое. В последние два года жизни Петра Великого к нему несколько раз обращались представители Армении. Они просили о помощи. Так, в 1724 году в Петербург пришло послание патриархов Исайи и Нерсеса с просьбой принять армянский народ в подданство России. Пётр Алексеевич дал положительный ответ армянским патриархам и владыкам, приняв их под покровительство России.
Итоги
12 сентября 1723 года в Петербурге Россия и Персия заключили мирное соглашение, по которому персы признали русскими владениями обширные территории - Дербент, Баку, Решт, провинции Ширван, Гилян, Мазендеран и Астрабад. Это была блестящая победа. Россия получила очень важные в стратегическом и экономическом отношении территории. Россия сделала серьёзный шаг на пути в Персидский залив и Индию. Персы были вынуждены уступить не только из-за успехов русских войск, но и по причине вторжения османской армии в Закавказье. Персы не могли одновременно противостоять России и Турции.
В то же время Петербург не смог добиться включения в состав России грузинских и армянских земель. 12 (23) июня 1724 года в Константинополе было подписано соглашение между Россией и Турцией, согласно которому за Петербургом закреплялись земли на западном и южном побережье Каспийского моря, полученные по Петербургскому договору 1723 года с Персией. Россия же признала тот факт, что османам отходят Картли (Тифлис), Эриванское ханство, азербайджанские земли (Шемаха, Тебриз) и северо-иранские земли (Казвин).
К сожалению, внезапная смерть российского императора (ряд исследователей считают, что Пётру «помогли» умереть), перечеркнула блестящие перспективы России в Персии. Смерть императора в 1725 году изменила многое на берегах Каспия и на Кавказе. Воцарившаяся Екатерина I заявила о продолжении политики мужа, но на деле она не обладала и малой толикой его государственных возможностей. А «птенцы гнезда Петрова» на деле оказались только хорошими исполнителями воли императора. Никто из них, даже Александр Меньшиков, не обладал мышлением стратегического уровня. В Петербурге не нашлось защитников продолжения дела Петра по «прорубанию окна» на Восток, в Индию. При дворе плелись различные интриги, шла борьба за власть, чины, устраивались блестящие балы и праздники, и никому не была дела до каких-то заморских земель южнее Астрахани.
Петербург, ещё по инерции, усиливал Низовой (Персидский) корпус. Но это было больше вызвано не желанием продолжать наступление на юг, а конфликтом с Турцией. Стамбул подумывал о захвате всего Закавказья, Гиляна и участка каспийского побережья. Однако для этого надо было вытеснить русские силы из Персии. Кроме того, положение русских сил на южном и западном побережья Каспия ухудшалось.
Персы, ободренные тем, что русские остановили наступление, начали усиливать давление. Низовой корпус удерживал только отдельные пункты, между ними действовали разбойные шайки, дороги были небезопасными. Налогов в российскую казну никто не платил. Снабжались русские полки только из Астрахани. Постепенно русские стали сдавать персам отдельные позиции. Гарнизон Сальян отвели в Баку. Русские посты покинули берега Куры, также отошли ближе к Бакинской бухте. Неспокойно было и в Дагестане. Гарнизон в Дербенте был в постоянной тревоге, так как мог быть атакован в любой момент. Шамхал Тарковский, убеждавший Петра в своей преданности, вступил в союз с казикумыкским ханом и каракайтагским уцмием. Все они нацелились на русские поселения на Сулаке.
Со стороны казалось, что положение русских в Сулакской долине безвыходное. Но вышло иначе. Когда 25-тыс. войско шамхала пошло в наступление, на пути этой армии оказался небольшой Аграханский редут. Его защищало 50 русских пехотинцев и 100 терских казаков под началом подполковника Маслова. Шамхал начал осаду укрепления. Однако гарнизон не только умело оборонялся, но и предпринял отчаянную вылазку, которую увенчал знаменитый русский штыковой удар. Горцы были так впечатлены этой вылазкой, что рассорились и разошлись по домам. Остался только шамхал со своими воинами. Он также отступил в Тарки.
Командующий русскими войсками на Кавказе Матюшкин не оставил это предательство без наказания, и ответил карательным рейдом. Отряд генерал-майора Кропотова получил приказ истребить те аулы, которые участвовали в нападении на русские владения и взять шамхала живым или мертвым. За голову мертвого шамхала обещали 2 тыс. рублей серебром, за живого – 5 тыс. рублей. Экспедиция свою задачу выполнила. Но шамхала взять не удалось. Тот сбежал, бросив свои владения. Затем рейд повторил полковник Еропкин. Тарки взяли, шамхальский дворец разгромили. Шамхала загнали в дагестанские горы. Не получив поддержки и лишившись всего, шамхал одумался и сдался, попросив прощения. Он надеялся сохранить за своим родом немалые земли южнее Терека. Матюшкин приказал арестовать шамхала, как государственного преступника, тот присягал на верность России. Его судили и сослали в мурманскую Колу, где он и закончил свой жизненный путь. Императрица велела уничтожить шамхальство Тарковское (позднее Персия, восстановив позиции на Кавказе, восстановит его, как своё вассальное владение).
Действия Матюшкина показали, что на Кавказе и Персии (на Востоке вообще) успех приносят только наступательные действия. Энергичные, решительные и жесткие полководцы, и государственные деятели достигают победы. Для утверждения русского присутствия на южном и западном берегах Каспия нужно было много работать. К сожалению, в Петербурге, вся энергия и ресурсы уходили совсем на другие цели. Итог был печален. Все труды Петра и русских воинов, строителей были пущены прахом. Петербург, стремясь избежать войны с Турцией (которая всё равно началась), по Рештскому (1732) и Гянджинскому договорам (1735) возвратил все прикаспийские области Персидской державе.
Автор: Самсонов Александр
Источник: http://topwar.ru
