После женитьбы Александра Павловича на Луизе (дочери маркграфа Баденского) в 1793г. Екатерина объявила на совете, где присутствовали самые видные люди Российской империи, о том, что она хочет «устранить сына Павла от престола как человека неспособного и своенравного». Но и в этот раз, как когда-то с попыткой обвенчаться с Григорием Орловым, дело у нее не пошло. Некоторые придворные решительно запротестовали.
Екатерина, отложив дело на некоторое время, оставила за собой последнее слово. Считается, что она должна была объявить об отстранении Павла I от престола 24 ноября 1796г., либо до 1 января следующего года. Но утром 6 ноября ее хватил удар. А вечером того же дня Екатерина Великая скончалась.
Отличие Павла I от Наполеона
В ночь на 7 ноября 1796г. в дворцовой церкви митрополит Гавриил объявил столичным вельможам, генералитету и высшим сановникам государства о кончине Екатерине II и о вступлении на престол Павла I.
Присутствующие стали присягать новому императору. Наследником был объявлен Александр Павлович. Началось правление человека, которого вскоре прозвали «гатчинским капралом» за бездарные дела, за введение прусских порядков в государстве и армии, за некомпетентность в вопросах стратегии и тактики военного дела, за необъяснимые приступы злобы по отношению к невинным людям...
17 ноября того же года в Италии состоялось Аркольское сражение, в котором французы, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, пытались захватить Аркольский мост. В самый ответственный момент сражения, когда казалось, что они потерпят поражение, к мосту бросился небольшого роста генерал. Он подхватил упавшее знамя. Гренадеры увидели его и, забыв о страхе, рванулись спасать своего «маленького капрала» — так французские солдаты называли Наполеона. А за три года до этого, в деле под Тулоном, с которого началась феерическая карьера Великого Корсиканца, его называли и замухрышкой, и нищей рванью, и мальчишкой, и еще Бог весть как. Но очень скоро даже высокорослые гренадеры полюбили «своего маленького капрала», который держал в напряжении всю Европу более полувека, создал французскую сухопутную армию, равной этой армии, несмотря на поражения в России, Испании и под Ватерлоо, не было до второй половины XIX в.
И дисциплину он сурово требовал от подчиненных, и писал в Париж, ведя за собой солдат в Италию «по Карнизу»: «Приходится часто расстреливать». Но никто на него не роптал, потому что он сам шел впереди войска, и солдаты, видя это, не смели отставать и понимали, что без дисциплины армии не быть.
Наполеон был не только великим полководцем, но и гениальным государственным деятелем эпохи. За четыре с половиной года консулата Наполеон организовал и упорядочил работу государственных учреждений. При его активном участии был сбалансирован государственный бюджет и создан Государственный совет; по сути дела, им самим был разработан Гражданский кодекс, который будет пересмотрен лишь через век; в корне улучшена система образования, за месяц разработана Конституция.
Его называли возмутителем спокойствия, приписывая ему многие беды Европы. Но нельзя забывать, что через несколько лет после его смерти во многих странах Старого Света вспыхнули мощнейшие социальные взрывы, в которых Наполеон уж точно не повинен, «Маленький капрал» стал великим еще и потому, что он не просто понимал сограждан самых разных социальных слоев, но и глубоко их уважал.
«Гатчинский капрал» был почти абсолютной противоположностью «маленького капрала». «Почти» мы сказали потому, что у того и у другого было нечто общее: Наполеон, просидев в Москве несколько недель, вдруг озлился на русских, на Первопрестольную, и со злости приказал взорвать Кремль, Собор Василия Блаженного... То была месть разъяренного, подраненного зверя. Хорошо, что среди французов нашлись мудрые офицеры, не выполнившие полностью бредовый приказ императора.
Многие приказы «гатчинского капрала» объяснить и оценить иначе как местью тоже невозможно.
После объявления Павла I императором
Прошло несколько часов после объявления Павла I императором. Он отправился в карете на прогулку в Петербург. Город ему очень не понравился, люди с их круглыми шляпами, фраками со стоячими воротниками и модными жилетами под фраками тоже не понравились. Много в них было вольного, не строевого, и даже сапоги с отворотами, чего Павел терпеть не мог. Злость закипала в сердце императора. Проезжая мимо здания театра, недавно построенного по повелению скончавшейся императрицы, Павел крикнул: «Убрать его!».
К зданию театра прислали 500 человек, и началась разборка сложного сооружения. К утру они сровняли театр с землей.
Совсем злой вернулся во дворец Павел I, поспел он аккурат к разводу. И тут уж он совсем вышел из себя. Оказалось, что войска Екатерины II не знают прусских команд. Им скомандовали «марш» вместо привычного русскому человеку «ступай», и они остались стоять на месте! Павел I закричал: «Почему, ракалии, не маршируете? Марш! Марш!» — и кинулся с тростью на гвардейцев. И началась в русской армии прусская муштра, начались перестановки в руководстве гвардией, а потом и в армии. А затем в Петербург, моментально изменившийся, опустевший и посеревший, вошли гатчинские войска. Император лично встречал их у Обуховского моста. Он был рад. Он видел настоящую армию. Он превратил Зимний дворец в крепость, гатчинцев зачислил в гвардию, при этом офицеры не потеряли чин, хотя до этого гвардейские чины считались выше армейских.
Ранее полковником гвардии была только императрица, а самые знаменитые армейские генералы числились в гвардии подполковниками и майорами. Теперь никому не известные гатчинские служаки не только сравнялись с гвардейскими офицерами, но и возвысились над ними. По дворянству был нанесен серьезный удар.
Набрав в гатчинское войско самых захудалых мелкопоместных дворян, не проверенных в боях, Павел хотел поиграть с народом в опасную игру: вы все — мои подданные, а я — ваш царь-батюшка, кого хочу, того и жалую. Вы хорошо маршируете, подчиняетесь моей воле — быть вам гвардейцами, равными тем гвардейцам, которые жируют при дворе. Это был непродуманный, очень слабый политический ход.
Он возмутил знатное дворянство, которое в большинстве своем заслужило почести и славу на полях сражений и уже поэтому представляло собой значительную силу. Кроме того, и народ быстро понял, что представляет собой их император, несмотря на некоторые его, говоря языком XXI в., популистские указы. Павел I и не думал облегчать участь крепостных крестьян.
Многие «деяния» Павла вызывали возмущение в обществе: своего парикмахера Кутайсова вдруг сделал графом и назначил камергером, а лакея генерала Апраксина — Клейнмихеля — произвел в дворянство. «Пьяным капралом на троне» называл Павла I писатель и историк А.И. Тургенев.
Однажды кавалерийский полк неверно исполнил команду Павла I и тот грозно рявкнул: «Налево кругом! Правое плечо вперед! В Сибирь — шагом марш!» И отправился полк в Сибирь. А Сибирский драгунский полк, только что вернувшийся из персидского похода и находившийся на Кавказе, за какую-то провинность получил предписание отправиться в походном порядке в Тобольск. Два года шел в Тобольск драгунский полк! В ссылку Павел I отправил 12 000 человек. Он же изобрел жуткое наказание — «ссылку в безвестность». Приговоренные к ней навсегда лишались имени, никто не должен был знать о них. Наказанного замуровывали в узкую каменную камеру. Заключенный лишался всякого общения с внешним миром. В случае его смерти, о нем докладывали: скончался такой-то номер.
Все наоборот
Читая любую из биографий Павла I, невольно задаешь себе вопрос: «А не делал ли этот слабый человек все наоборот, вопреки политике Екатерине II?» Многие решения Павла I отвечают на этот вопрос утвердительно. Например, он приказал освободить из Шлиссельбургской крепости писателя Н. И. Новикова, возвратить из ссылки А. Н. Радищева, хотя всем известно, что их свободолюбивые мысли он не разделял. Спустя некоторое время Павел I провел губернскую реформу, сократив число губерний и ликвидировав Екатеринославскую губернию. Он бы ликвидировал, наверное, все, что напоминало ему имя матери.
Короновался он в Москве, как и все монархи династии Романовых. Москва — первопрестольная тягаться с ней он не решил. Коронация прошла 27 апреля 1797 г., причем торжество провели весьма скромно. И в этом Павел I сделал все наоборот, не как его мать.
После коронации император два месяца путешествовал по южным губерниям, а вернувшись в Петербург, возложил на себя корону Великого Магистра духовно-рыцарского ордена Св. Иоанна Иерусалимского.
Остров Мальта
Остров Мальта находится в центре Средиземного моря. До Сицилии от него — около 120км, до Африки — около 350км. Рядом расположен островок Комино. Его окружность составляет всего 600м. Чуть дальше за ним, практически на одной линии с Мальтой и Комино, на бескрайней водной глади лежит остров Гоцо длиной в 25, шириной в 10—11км.
В XIV в. после изгнания Ордена Св. Иоанна Иерусалимского с острова Родос Карл V даровал рыцарям эти три острова с условием, что Орден будет охранять европейские берега Средиземноморья от налетов варварийских пиратов, а также внесет свой вклад в борьбу христиан против воинства ислама. В прекрасных гаванях Мальты, Комино и Гоцо мог разместиться огромный флот, и рыцари не раз совершали воинские подвиги...
В 1566г. они основали на Мальте город Ла-Валлетта.
В конце XVIII в. город Ла-Валлетта располагал, по словам Наполеона, наилучшим портом Средиземного моря, имел 30 тысяч жителей, красивые дома, прекрасные набережные, великолепные склады для ржи, изящные фонтаны.
Ла-Валлетта, Мальта, Комино и Гоцо стояли на пути Наполеона, готовившего в строжайшей тайне от монархов Европы (особенно от Англии, имевшей прекрасный флот и великого флотоводца адмирала Нельсона) высадить крупнейший французский десант в Египет. Великий Корсиканец разработал многоходовую стратегическую операцию, частью которой был захват этих островов-крепостей.
Отношения между Орденом и Французской республикой были в те годы натянуты. Как известно, Мальтийский орден состоял из семи «языков» («наций»), которые соответствовали семи областям Западной Европы. Три «языка» были французскими. Но, не имея возможности признать существование в своих владениях Ордена, основанного на преимуществах, даваемых происхождением, Республика его упразднила, присоединила его владения к владениям других духовных орденов, а рыцарей зачислила на пенсию.
Великий магистр Ордена Роан прервал с Республикой дипломатические отношения. Зато с англичанами рыцари поддерживали хорошие связи, снабжали корабли Альбиона всем необходимым. Подобное положение вещей не могло нравиться французам. Они искали лишь удобного случая, чтобы взять Мальту.
И вдруг Орден перешел под покровительство императора Павла — императора Российской православной державы! Это не понравилось в Европе никому: Россия получала в Средиземном море, на перекрестке морских дорог, неприступную крепость-остров! У французских политиков (при молчаливом одобрении практически всех европейских монархов) появился прекрасный повод для вторжения на Мальту. Императора Павла в качестве Великого магистра Ордена Св. Иоанна Иерусалимского категорически не могла принять Римско-католическая церковь...
Ход Павла I и Роана только ухудшил положение рыцарей. И дело тут даже не в Римско-католической церкви, а еще и в том, что российский император совершенно не разобрался в сложной ситуации и действовал, опираясь на странные для восточноевропейского монарха силы, игнорируя особенности духовного склада своего народа.
Надо было учитывать, что на территории Восточной Европы никогда, начиная со скифов, не было никаких орденов или организаций, подобных им по духу, целям, задачам и действиям. Хотя кое-какие связи между правителями Русского государства и некоторых орденов историками замечены.
Более того, в памяти народов Восточной Европы неискоренимы Ледовое побоище, Битва народов и все, что связано с этими сражениями. Но Мальтийский орден был абсолютно чужым для русского народа. И у Павла I в этом странном для российского монарха решении не было опоры — в обществе. А значит, российский император не смог бы при всем его желании послать в Средиземное море на выручку возглавляемого им ордена таких воинов, которые были у А.В. Суворова в Итальянском и у Ф.Ф. Ушакова в Средиземноморском походах. А если бы он силой послал туда русских богатырей, то сражаться так, как бились они под знаменами «Генерала вперед» на Сент-Готарде, у Чертова моста, или под командованием флотоводца Ф.Ф. Ушакова — под стенами Корфу, за рыцарей Мальтийского ордена они не стали бы. А ведь Великий магистр потому-то и пошел на поклон к Павлу I, что ему нужна была именно военная помощь в критический для Ордена момент.
Чем руководствовался Павел, принимая на себя покровительство над Мальтийским орденом, достоверно сказать трудно. Главное — это не добавило ему авторитета в своей стране.
Результат заговора
Жизнь Павла I трагически оборвалась в результате заговора, в котором участвовали самые близкие монарху люди. Возглавляли заговор сначала Никита Петрович Панин (родственник Никиты Ивановича Панина — бывшего воспитателя «гатчинского капрала»), а после его ссылки в деревню осенью 1800 г. — генерал, граф фон Пален (лучший друг несчастного императора). Заговорщиков поддержал английский посол Витворт, который, видимо, боялся, как бы русские не добрались до Индостана.
Заговорщики вовлекли в дело наследника престола Александра, и тот всю жизнь жестоко корил себя за этот шаг. По всей видимости, на какой-то момент Александр поверил, что можно воплотить в жизнь идею Панина: уговорить Павла I отстраниться от дел, объявить регентство и сосредоточиться на здоровье. С другой стороны, каким бы наивным не был 23-летний Александр, но отца своего он знал. Маловероятно, что Павел добровольно согласился бы с таким планом. Александр наверняка понимал, что отца насильно заставят отречься от престола. Он также представлял себе, что значит в русских переворотах слово «насильно» и что обычно происходило после или даже во время этого «насильного отречения».
О заговоре знали либо догадывались многие. И никто из придворных, никто из гатчинцев не захотел помочь Павлу I. В этом заключалась беда императора, который делал все наоборот.
Почти все биографы Павла I любят описывать последние часы его жизни и его гибель в Михайловском замке, который спешно построили на месте Летнего дворца в Санкт-Петербурге. Идею замка придумал зодчий В.И. Баженов, план разработал архитектор В.Ф. Бренна. В этом уникальном для Петербурга сооружении сплелись идеи средневековых замков и странного для них барокко. Михайловский замок, по мнению Павла I, был прекрасно защищен пушками, охранялся верными ему войсками...
В кабинете Павла I висел портрет Фридриха Великого — единственного его защитника в ту страшную ночь, когда заговорщики ворвались в покои императора. Первым удар тяжелой табакеркой нанес в висок императора пьяный Николай Зубов. Удар был неточным. Император попытался защищаться, но пьяные заговорщики повалили его на пол, накинули ему на шею шарф и затянули тугую петлю...
Это случилось в ночь с 11 на 12 марта 1801г.
Источник: http://www.itishistory.ru/1i/12_istoria_4.php
